Свой взгляд на PAL Константина Кузьмина

Завязки у Гиндина и группы поддержки вполне позволяли добиться нужного результата. 

Как следствие — мы теперь имеем очень сильный и представительный лодочно-моторный турнир, ко­торый по всем основным показателям является сильнейшим в России. 

К таким показателям следует отнести широту географии участников, количество среди них чемпионов мира и России, размер при­зового фонда, соответствие правил высшим мировым стандартам…

Почему название турнира англоязычное? А потому что есть все ожидания, что он станет международ­ным. Интерес к PAL проявляют не только наши ближайшие соседи, которых мы и иностранцами-то счи­тать до сих пор как-то не очень привыкли, но и в странах Дальнего Зарубежья.

Я бы мог участвовать в PAL и в прошлом, первом его сезоне. Но, как-то не вполне прочувствовал всей серьезности нового начинания. И потому в прошедшем году следил за его этапами как сторонний наблюдатель — может быть, даже недостаточно внимательно. 

Но когда разные люди, знакомые и не очень, стали все чаще задавать мне вопросы ка­сательно PAL, в том числе и о причинах моего неучас­тия, я призадумался. А когда последовало предло­жение влиться в ряды PALовцев, я не долго сомневал­ся. Тем более что выступать мне было предложено в экипаже с Сергеем Беляевым, прекрасным рыболо­вом и спортсменом с хорошими бойцовскими качества­ми. Еще один плюс — у нас с Беляевым уже был по­зитивный опыт выступления за одну команду.

Теперь мне предстояло увидеть PAL, что называется, из­нутри. Не говоря уже о том, чтобы испытать, как теперь принято говорить, драйв, который, чтобы там ни говори­ли, испытывают все участники серьезных рыболовных соревнований.

Собственно, многие больше за этим и идут в спорт, руководствуясь принципом «я дерусь, по­тому что дерусь», то есть не обязательно ставить целью максимальный результат. Ввяжемся — а там пос­мотрим, как говаривал Бонапарт. Нам с Беляевым и в самом деле трудно было изначально рассчитывать на одно из призовых мест. 

Прежние регалии и спортивный опыт мы имели, конечно, но акватории для нас (две из трех) были совершенно незнакомыми, и по формуле PAL мы до сего момента не играли. Надо было для начала «набить руку». Но это все детали. Взялся за гуж… Сами понимаете.

Сколько было в свое время сломано копий в дебатах ка­сательно всяких технических ограничений на соревно­ваниях по спиннингу! Помните, был период — и ведь не так давно — когда запрещали эхолоты и даже мо­бильные телефоны?! Логика была чисто совково-плебейская: все должны быть в равных услови­ях, а не у всех есть возможность экипироваться дорогос­тоящими девайсами.

Но социализм-то, с его колбасой за 2–20 остался далеко позади, поэтому ограничения такого рода стали восприниматься как не отвечающими духу времени. Дальше — больше. 

Очередь дошла и до плавсредств. На официальных соревнованиях разрешили моторы. Сначала, прав­да, с очень жестким ограничением по мощности. Но тем и отличаются официальные турниры от ве­дущих коммерческих (не нравится мне это слово, но другого не подберу), что на несколько шагов отс­тают от них — и по регламентированной технической части, и по общей идеологии правил.

На PAL’e ограничений по техсредствам почти нет. Хорошо это или плохо? Умеренно «навороченный» катер со всем «фаршем» обходится в кругленькую сумму — порядка миллиона рублей. Умопомра­чительные деньги для рядового рыболова! Как-то опять лезут в голову мысли о том, как оно хорошо жилось прежде — в обществе всеобщего равенства… 

Но надо понимать разницу: есть всевозможные фестивали и, грубо говоря, межколхозные первенства, и есть PAL, где ключевая буква — «Р», то есть турнир профессиональный. А это снимает многие вопросы. На данный момент не менее двух третей участников турнира так или иначе по роду своей профессиональной деятельности связаны с рыбал­кой. 

Правда, речь идет в основном не о спортсменах-профессионалах в узком понимании этой катего­рии, но сути оно не меняет, ведь когда ты постоянно крутишься в этой сфере, тебе гораздо проще и время для соревнований найти, и экипироваться должным образом.

Понятно, что даже у профессионалов возможности не одинаковы. Поэтому одни — выступают на катерах, на которых и на Бассмастере не стыдно показаться, другие же — довольствуются лодками, как их повелось именовать, «класса чих-пых». Поэтому турнир превра­щается отчасти в «войну моторов». 

Но именно отчасти, потому что роль рыболовного мастерства, поверьте, все же выше. Но гонка вооружений — идет, ее нельзя игнорировать.

О том, что было на прошлогоднем PAL’е, я могу судить по отчетам в СМИ и рассказам участников. Но общая картина и динамика развития событий вырисовывается достаточно четко. 

Если касаться именно гонки вооружений, то в прошлом сезоне на базовских Казанках выступало около половины экипажей, в этом — всего пять из тридцати. Осталь­ные — озаботились и решили вопрос с лодками, мо­торами, прицепами… Дело это не простое и затратное, но это тот случай, когда цель оправдывает средства.

Другой показатель прогресса — PAL за год почти изба­вился от «фестивальщиков». Этим собирательным сло­вом повелось называть часто грамотных и квалифициро­ванных рыболовов, но не привыкшим работать на ры­балке на износ, как это свойственно спортсменам топ-уровня. 

Надо полагать, что на PAL’e-2014 «фес­тивальщиков» не будет совсем, останутся только профессионалы. Тем более что в «листе ожидания» на следующий сезон можно найти несколько очень весомых в рыболовном спорте имен.

Наконец, всякие там «мелочи», которые на поверку оказались совсем даже не мелочами. Вопрос сох­ранения живой рыбы. Год назад для многих участников он превратился в неразрешимую проблему. В этот раз проблема полностью, разумеется, не ушла, но актуальность ее стала куда как меньшей. Тема — очень важная, поэтому затронем ее более детально.

Я не уверен, конечно, на все 100%, но, думается, приоритет введения принципа «no kill» на внутрирос­сийских спиннинговых соревнованиях принадлежит мне. Без малого десять лет назад мне довелось поучаствовать на бассовом турнире в Хорватии. Оттуда я и позаимствовал правило «не убий!», при­жившееся сначала на «Московском Окуне», а потом — взятое за норму организаторами многих сорев­нований по спиннингу.

Но одно дело — «компактные» береговые турниры, с зонным или персональным судейством, дру­гое — лодочные, на огромной акватории. Здесь, понятно, сложнее. Но это — если говорить о Казан­ках, Прогрессах и им подобных. В современных катерах имеется специальная аэрируемая емкость, посредством которой решать вопрос сохранения рыбы куда как проще. 

Впрочем, и с Казанками не все печально. Нет встроенного аэратора — устанавливается съемный. Поначалу это казалось уж больно канительным, но потом — стали воспринимать наличие данного устройства в лодке почти само собою разумеющимся. Ну или по крайней мере — неизбежностью. Ведь если мы соглашаемся играть по правилам турнира, то обязаны сделать так, чтобы этим правилам можно было следовать, не прилагая к тому сверхусилий.

Мы научились такой операции, про которую еще лет пять назад и слыхать — не слыхивали. Это физзинг — процеду­ра стравливания излишков воздуха из плавательного пу­зыря рыбы, пойманной с большой глубины. Процедура — почти безболезненная для рыбы, позволяющая привести ее организм в норму и уменьшающая вероятность гибели в разы. Наконец, мы узнали и успели оценить «реани­мационную химию» — специальные средства, жидкость или таблетки, которые также повышают выживаемость пойманной рыбы.

На фоне всего этого официальные спиннинговые турниры, с принятым на них зачетом по мертвой рыбе, стали казаться чистейшим варварством.

Мне довелось половить в дюжине стран с самых разных катеров и лодок. Есть, что с чем сравнивать. Времена Ершей и Воронежей-Мини, мне кажется, из спиннингового спорта ушли навсегда. Правда, менее года назад на турнире «Джиг-Пари» мне случилось половить вместе с хозяином той лодки с «надувнушки» длиной что-то около 3,5 м. 

Это было испытание и для вестибулярного аппарата, и для нервной системы. И сейчас подобные плавсредства являются исключениями из правил. На PAL’e же чего-то менее мореходного, чем упомянутые Казанки, не было. Впрочем, ловили же мы многие годы с Казанок, и, вроде, ничего. Однако и душа, и тем более спортивные амбиции требуют чего-то клас­сом выше, и тут уже возможные варианты. 

Полное представление о лодочном парке участников PAL’а вы можете получить, зайдя на сайт pal.sport-express.ru, я же позволю себе поделиться некоторыми своими соображениями.

Три или четыре экипажа, включая нас с Сергеем Беляевым, ловили с классических бассовых катеров. Я продолжаю удивляться, почему это вид моторных лодок, считающийся основным в спортивной ры­балке в иных странах, так медленно завоевывает популярность в России. 

Плюсы бассового катера — маневренность, скорость, проходимость и остойчивость. 

Минусы — не самый гуманный ценник (хотя вот многие альтернативные плавсредства стоят тех же или даже больших денег) и, что в нашем су­ровом климате, пожалуй, посущественнее, открытость палубы — спрятаться от набегающего на вы­сокой скорости потока воздуха просто не за чем. Летом-то оно как-то и не важно, а вот поздней осенью — мягко говоря, неуютно…

Из альтернативных «посудин» я бы выделил катер от Spinningline, созданный на основе Финвала 470. За неделю до турнира мне довелось половить с такого, поэтому я здесь не голословен. Что приятно удивило — мореходные качества катера: среднюю волну, на которой на иной лодочке на скорости можно отбить все внутренности, SL-470 просто «не замечает». Да и просто ловить, стоя на точке, с него очень комфортно. 

Про современные катера можно исписать еще не одну страницу. Но мы, на­верное, делать этого не будем. Оно и так понятно, что средний уровень на PAL’е уже сейчас очень вы­сокий, а дальше — гонка вооружений будет вестись в основном в этом сегменте. Тем более что, нас­колько мне известно, турниром очень заинтересовались представители некоторых ведущих мировых лодочных брендов.

Я еще хорошо помню то время, когда, выбирая место для джиговой ловли на водохранилище, мы «створились», т. е. вставали на точку по визуальным ориентирам на берегах. Были настоящие вир­туозы этого дела, у которых — и глаз-алмаз, и зрительная память феноменальная. Говорят, на Рузе или Истре вставали с точностью плюс-минус один-два метра!

С появлением сначала эхолотов, а потом — и сопряженных с ними GPS-навигаторов, искусство «ство­рения» стало совершенно невостребованным. Все за вас делает электроника, плюс — спутники, ви­сящие где-то очень-очень высоко над головой. 

Впрочем, не всё. Во-первых, нужно понимание того, что показывают навигационные девайсы — а теперь они представлены еще и картплоттерами и структурсканнерами. Понимание это, скажу по себе, дается не единомоментно. Во-вторых, чтобы вставать на точки, надо, чтобы эти самые точки у вас были. Вы можете на­работать их собственными потом и кровью, а можете и позаимство­вать. 

Применительно к соревнованиям встает и вопрос этики. Не сек­рет ведь, что некоторые участники PALa пользовались точками, подс­мотренными у других участников, а также найденными ранее предс­тавителями их рыболовных клубов (этот элемент «командной игры» трудно отследить и запретить), и даже, как говорят, купленными у местных рыболовов за деньги… Впрочем, чужую точку надо еще по­нять и даже прочувствовать — масса примеров тому, как у «хозя­ина» точка работает, а у «гостя» — нет. Вот что из «чудес» цивили­зации произвело самое сильное впечатление, это I-Pilot. 

Речь идет об электромоторе-подруливателе, связанном с GPS-cпутниками. Ни тебе якоря на веревке, ни хотя бы топтания педали того же под­руливателя. И перестановка на ближние точки всего лишь с помощью пульта, подобного пульту от те­левизора. I-Pilot учень уверенно удерживает катер на заданной позиции, несмотря на сильный ветер и значительное течение. 

Я и прежде об этом устройстве слышал, но оценить все его плюсы удалось только на PALe. Сказать, что вещь совсем уж незаменимая, наверное, нельзя, но крайне полезная — это точно. Думаю, что к турниру следующего сезона число катеров, оборудованных I-Pilot, увеличится в разы. Это та соствляющая гонки вооружений, которую лучше не игнорировать.

Этап прошел под Сызранью на базе «Удача». Парадокс ситуации в том, что на этом участке Волги, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, я до сих пор ни разу на был, но к появлению самой базы некоторое отношение, пожалуй, имел. 

Просто как-то очень давно в разговоре с Маратом Арифуллиным, мы сошлись на том, что на Нижней Волге организованный рыболовный туризм уже вошел в стадию кризиса перепроизводства, тогда как на Волге Средней, можно сказать, и конь еще не валялся. Марат, как человек инициативный и предприимчивый, долго ждать не стал. И вскоре по­явилась база «Удача»…

Что представляется несколько стран­ным, база, по некоторым сведениям, уже несколько лет как выставлена на продажу. Странно это не столько потому, что есть какие-либо орга­низационные проблемы — с позиции рыболова тут все хорошо. И Волга под Сызранью так впечатлила размером и количеством рыбы, как никакое другое место на любом из волжских водохранилищ! 

А база-то — единственная в своем роде на добрую сотню километров вверх и вниз. Что может идти ей в минус, это, если так можно сказать, минимальные перспективы диверсификации. Другие-то базы предлага­ют, и это пользуется спросом, организованные пьянки-гулянки, а на «Удаче» даже пляжа нет. Нам, рыболовам, отсутствие на базе шумных и не всегда адекватных соседей — только в плюс. 

Но у бизнеса несколько свои законы. Я же, хоть и не отличаюсь сентиментальностью, монетку, переезжая на пароме с левого берега в Сызрань, все-таки в Волгу бросил. Есть большое желание сюда вернуться. Не обязательно с целью посоревно­ваться. Просто на рыбалку. Оно того стоит.

Следующий этап PAL пройдет уже скоро на акватории Чебоксарского водохранилища под Васильсурс­ком. В этих краях я суммарно отловил по времени больше, чем, например, на Истре, Озерне и Можай­ке вместе взятых. Иными словами, пресловутый «фактор своего поля» здесь уже будет строго в нашу пользу, а не наоборот.

Впрочем, большее значение имеет не практика ловли на акватории вообще, а практика непосредственно перед стартом. Многие экипажи намереваются почти буквально жить на воде дней десять. Я же себе этого позволить не готов в силу тотальной занятости. Ну, и тем инте­реснее будет интрига. И тем менее предсказуемым — результат